Создатели Гатчинских парков были истинными мастерами пейзажа. Они виртуозно использовали водные просторы, далекие перспективы и умело спланированные «видовые линии». Взгляните на панораму, открывающуюся от Адмиралтейских ворот: летом, сквозь серебристо-зеленые кулисы Лебяжьего и Вороньего островов, взгляд скользит по гряде Длинного острова и неизбежно останавливается на павильоне Венеры, который, словно сказочный корабль, выплывает на просторы озера. На дальнем плане едва различим в голубой дымке Большой каменный мост. Осенью эта картина вспыхивает золотом и багрянцем, зимой – превращается в строгую черно-белую графику. А теперь представьте на мгновение, что павильон исчез… Пейзаж сразу теряет свою завершенность, свой неповторимый художественный образ. Столь велико его значение в гармонии целого.

Не менее великолепны виды, открывающиеся и с самого острова Любви: на величественные башни Дворца, на изящный изгиб Горбатого мостика, а с двух каменных балконов – на бескрайнюю гладь Белого озера и острова его правобережной части. Павильон Венеры не просто стоит в пейзаже, он создает пейзаж, активно участвуя в диалоге архитектуры и природы.

Эта неразрывная связь с природой подчеркивалась создателями парка и при выборе материалов. В Гатчине, даже в период расцвета ансамбля в конце XVIII века, парковых павильонов было немного, и почти все они были построены из природных, местных материалов. Павильон Венеры не стал исключением. Он полностью выполнен из дерева, установлен на прочное деревянное свайное основание. Для фундамента и цоколя использовали местный известняк – знаменитую пудостскую и парицкую плиту. Эта удивительная постройка, выполненная из столь, казалось бы, недолговечных материалов, чудом пережила два столетия, разрушительные войны и революции, донеся до нас дух галантного века.

Но откуда же возникла идея столь изысканного сооружения здесь, в северной резиденции Павла Петровича? Ответ кроется в истории его знаменитого полуторагодового путешествия по Европе в 1781-1782 годах. Путешествуя инкогнито под именем графа и графини Северных, будущий император Павел I и его супруга Мария Федоровна посетили Францию. Огромное впечатление на них произвела резиденция принца Конде в Шантильи.

Баронесса Оберкирх, подруга Марии Федоровны, сопровождавшая ее в поездке, вспоминала: «Шантильи – это самое прекрасное место в мире… Павлу Петровичу очень нравилась эта прекрасная резиденция, где принц Конде… сделал ему самый пышный прием». Действительно, прием был поистине царским. Всего за три дня великокняжеской чете показали все достопримечательности замка и обширных парков, устраивая прогулки, представления и роскошные обеды в парковых павильонах. По Парижу даже разнеслась фраза: «Король принял князя Северного по-дружески, герцог Орлеанский – по-мещански, принц Конде – по-царски».

Именно в Шантильи, в части парка, называемой Малым или Зеленым лесом, находился ансамбль из двух островов – Острова Любви и Острова Игр. На Острове Любви, представлявшем собой вытянутый прямоугольник, завершавшийся острым мысом, «выброшенным как очень узкий язык», и стоял прообраз гатчинского павильона. Построенный придворным скульптором Бабелем в 1765-66 годах, он назывался «Храм Любви» или «Павильон Венеры».

Увы, во время Французской революции замок Конде был разграблен, а павильон Венеры полностью уничтожен. Позже на его месте возвели лишь легкую трельяжную беседку.

Через несколько лет после визита принц Конде прислал Павлу Петровичу в подарок альбом с планами и видами Шантильи – так называемый «Альбом графов Северных». К сожалению, этот ценнейший документ был позже продан советским правительством и ныне хранится во Франции. Однако именно по мотивам изображений из этого альбома, а также по сохранившимся проектам в так называемом «Кушелевском альбоме» 1798 года (хранящемся в Гатчинском дворце-музее), архитектор Винченцо Бренна и создал гатчинский Павильон Венеры.

Строительство началось в 1792 году. Сначала был сформирован сам Остров Любви – мыс северо-восточного берега отделили от суши двумя каналами, придав ему почти треугольную форму. На выступающем в озеро остром мысе и возвели павильон. Бренна творчески переработал французский образец, придав ему новое звучание.

Гатчинский павильон состоит из двух частей: небольшого, аскетично оформленного вестибюля и вытянутого прямоугольного зала со срезанными углами (длиной 10 и шириной 8 метров). Главный фасад, обращенный к острову, украшен четырехколонным портиком ионического ордера на высоком цоколе. Широкая двустворчатая дверь увенчана полуциркульной застекленной фрамугой с замковым камнем в виде консоли с акантовым листом. На импосте под фрамугой – надпись с названием острова и павильона. Портик завершается классическим антаблементом и треугольным фронтоном, в тимпане которого размещена резная эмблема Амура – скрещенный колчан со стрелами, горящий факел, ветви лавра и розы.

По всему периметру павильона идет низкий ленточный парапет, украшенный трельяжной сеткой – именно она дала павильону его второе, раннее название «Трельяж». Светло-зеленая окраска гармонирует с обшивкой фасадов дранью, уложенной горизонтально и диагонально.

Через пять высоких окон-дверей, обращенных к озеру, свет заливает большой зал. Его освещенность усиливают зеркала, установленные в простенках срезанных углов. Их полукруглые рамы завершаются резными золочеными венками и гирляндами. Над зеркалами – живописные панно с цветами, пылающими сердцами и колчанами. Простенки по сторонам зеркал и панно над дверями декорированы орнаментальными композициями, имитирующими лепку и выполненными клеевой краской в технике гризайль на желто-золотистом и голубом фоне.

Богатый карниз с лепными кронштейнами и расписанная гризайлем падуга обрамляют главное сокровище интерьера – великолепный живописный плафон «Триумф Венеры», созданный немецким художником Иоганном Якобом Меттенлейтером в 1797 году.

Интерьер обогащают четыре мраморных фонтанчика, установленные напротив окон-дверей и отражающиеся в зеркалах. Первоначально они были деревянными, но в конце XIX века их заменили на мраморные. Вода для них накачивалась из озера помпой в специальный резервуар над потолком аванзала. Пол зала изначально, вероятно, был из искусственного мрамора, но в 1887 году сюда из Белого зала Большого дворца перенесли часть уникального наборного паркета из дубовых листьев, выполненного по рисунку Антонио Ринальди.

Весь ансамбль Острова Любви, включая павильон, регулярный сад с боскетами и скульптурами (Венеры, Амура и Психеи), символизировал союз природы и искусства, торжество любви. История о любви Амура, сына Венеры, и прекрасной Психеи, описанная Апулеем, стала основной темой острова. Скульптура Амура и Психеи, подаренная еще графу Орлову, напоминала об истории его отношений с Екатериной II. Увы, статуя была повреждена вандалами, долго хранилась на складе, затем в Эрмитаже, и лишь недавно, после реставрации, вернулась в Гатчинский дворец.

Судьба самого павильона тоже была непростой. Сильно пострадав в годы Великой Отечественной войны (были повреждены росписи, плафон, паркет, пробиты стены и колонны), он был возрожден благодаря кропотливой работе реставраторов в 1960-х и 1970-х годах по проектам архитекторов Специальных научно-реставрационных мастерских и А.А. Кедринского. Живопись восстановил художник Л.А. Любимов. Последняя реставрация завершилась в 2010 году.

Сегодня павильон Венеры предстает перед нами во всем своем очаровании. Это не просто памятник архитектуры и искусства. Это, возможно, единственный сохранившийся в России деревянный парковый павильон XVIII века на тему античной мифологии с подлинной живописью. Учитывая, что его французский прообраз утрачен, уникальность гатчинского павильона возрастает многократно. Он – живой свидетель эпохи, связующее звено между культурами России и Франции, драгоценный дар XVIII века, сохраненный для нас.

Пройдитесь по его залам, вслушайтесь в тихий плеск воды за окнами, полюбуйтесь игрой света на старинном паркете и зеркалах, поднимите взгляд к парящей в небесах Венере… Здесь, на Острове Любви, время словно замедляет свой бег, позволяя прикоснуться к вечной красоте и гармонии.