В Санкт-Петербурге много удивительных мест, но одно из них, расположенное на Университетской набережной, отправляет нас намного дальше, чем в эпоху Петра I. Здесь, напротив Академии Художеств, время уносит нас в Египте, на тысячилетия в прошлое. Га берегу Невы перед нами предстают настоящие посланники фараонов, пара сфинксов, которые видели больше, чем мы с вами можем себе представить, и грифоны, их бронзовые, хоть и более молодые, компаньоны.

Начнем с главных звезд – сфинксов. Эти величественные создания, с телами львов и головами людей, не какие-нибудь новоделы в египетском стиле, а самые что ни на есть аутентичные древности. Они были высечены из прочнейшего розового (или, как говорят некоторые знатоки, красного) асуанского гранита, возможно, сиенита, где-то между 1455 и 1419 годами до нашей эры! Да-да, вы не ослышались, им примерно три с половиной тысячи лет. В это время в Египте правил фараон Аменхотеп III, девятый правитель XVIII династии, чье царствование ознаменовалось невероятным расцветом искусства. И лица этих сфинксов – это не просто абстрактные лики, а портреты самого Аменхотепа III. Говорят, одни из лучших его изображений, дошедших до нас. Представьте, они несут через тысячелетия облик могущественного властителя, чей двор поражал великолепием современников.

Каждый из этих каменных гигантов – имеет внушительные размеры: около 5,24 метра в длину, 4,5 метра в высоту, а весом целых 23 тонны! Их головы украшены традиционными царскими платками-клафтами (или немесами), на лбу – урей, священная кобра, символ царской власти и покровительница фараонов. Венчает все это великолепие двойная корона «па-схемти», символизирующая власть над Верхним и Нижним Египтом. Эти короны, кстати, были вырублены отдельно и прикреплены позже. На шее у них красуется широкое ожерелье «усех» из шести рядов бус, а плечи и часть передних лап покрывает ткань в изящную складку. Хвост величественно загнут вокруг правого бедра. А вот ритуальные накладные бороды, крепившиеся ленточками к ушам, не сохранились. Не спешите винить вандалов или суровый петербургский климат – их отбили еще в древности, вероятно, после смерти Аменхотепа III, по распоряжению нового правителя, возможно, его сына Эхнатона, который, как известно, устроил религиозную революцию. Такая вот семейная драма, запечатленная в камне.

Изначально эти сфинксы не предназначались для украшения берегов Невы, да и Невы-то в их представлении еще не существовало. Они стояли на страже огромного заупокойного храма Аменхотепа III в Фивах, древней столице Египта, на западном берегу Нила. Этот храм был одним из крупнейших религиозных комплексов своего времени. Но, увы, близость к пойме Нила сделала свое дело, и менее чем через 200 лет храм уже лежал в руинах, погребенный под многовековым слоем песка. Единственными уцелевшими гигантами того комплекса, кроме наших сфинксов, остались знаменитые «Колоссы Мемнона».

Шли века, и в 1820-х годах, когда Европу охватила настоящая египтомания после походов Наполеона, в районе древних Фив начались археологические раскопки. Именно тогда греческий авантюрист и искатель древностей Янис Атаназис, работавший на британского консула Генри Солта, и наткнулся на наших красавцев. Сам Жан-Франсуа Шампольон, знаменитый расшифровщик иероглифов, осматривал этих сфинксов во время своей экспедиции и был в восторге от их сохранности и художественного исполнения, мечтая приобрести их для Лувра. Но, как это часто бывает, с финансированием возникли проблемы. Чтобы ускорить продажу, одного из сфинксов даже отправили на плотах в Александрию.

И тут появляется русский путешественник, офицер и литератор Андрей Николаевич Муравьев. После русско-турецкой войны он отправился в паломничество по святым местам и в 1830 году в Александрии увидел этих каменных стражей. Они произвели на него такое неизгладимое впечатление, что он тут же написал пылкое письмо российскому послу в Константинополе, графу Рибопьеру, предлагая рассмотреть покупку сфинксов для украшения Санкт-Петербурга. Рибопьер переправил депешу вице-канцлеру Нессельроде, а тот – императору Николаю I, который в это время путешествовал по Европе. Пока письмо ходило по инстанциям, пока император запрашивал мнение Академии Художеств (которую тогда возглавлял увлекавшийся египтологией А.Н. Оленин), сфинксов почти купила Франция! Но тут, на счастье России, во Франции грянула Июльская революция 1830 года, и французам стало не до древнеегипетских изваяний. В итоге Россия приобрела сфинксов за 64 тысячи рублей ассигнациями (Солт изначально просил 100 тысяч франков). Перевозка на специально зафрахтованном итальянском судне «Буэна Сперанца» («Добрая надежда») обошлась еще в кругленькую сумму (по разным данным от 18 до 28 тысяч рублей) и заняла целый год! Во время погрузки один из сфинксов сорвался и получил повреждения – лицо одного из них действительно несет следы этой неприятности. Так, в мае (по некоторым данным, в июле) 1832 года, древние стражи прибыли в Кронштадт, а затем и в Петербург.

Но приключения сфинксов на этом не закончились. Пристань для них еще не была готова. Изначально, в 1831 году, архитектор Константин Андреевич Тон, которому было поручено проектирование пристани у Академии Художеств, разработал проект в «лучшем греческом вкусе». Планировалось установить там бронзовые скульптурные группы «Укротители коней» работы Петра Клодта. Но Академия Художеств не потянула запрошенную за них сумму в 425 тысяч рублей. И тут как нельзя кстати подвернулись египетские гости. В декабре 1831 года Тон спешно переделал проект, уменьшив просвет спуска и предусмотрев мощные гранитные пьедесталы для сфинксов. Интересно, что знаменитый архитектор Огюст Монферран, заканчивавший в то время Александровскую колонну, даже предлагал установить между сфинксами колоссальную статую Осириса, но его инициатива поддержки не нашла. Строительство пристани, врезанной в массив набережной, затянулось, и целых два года сфинксы провели во дворе Академии художеств, терпеливо ожидая своего часа. И вот, в апреле 1834 года, они наконец заняли свои почетные места. На каждом постаменте в 1843 году мастер С.Л. Анисимов вырезал надпись: «Сфинкс из древних Фив в Египте перевезен в град святаго Петра в 1832 году».

Сама пристань, занимающая 42 метра берега, – это тоже произведение искусства. К Неве ведут 14 гранитных ступеней, разделенных площадкой. По краям этой площадки устроены уютные полукруглые скамьи. И вот тут нас ждут еще одни мифические существа – грифоны! Эти бронзовые создания, с телом льва и головой орла, как бы вырастают из торцов скамей – видны голова, грудь, передние лапы и крылья. Изначально они были созданы по моделям скульптора П.П. Геде (по другим данным, рисункам Адама или моделям П.П. Годе) в 1834 году, но еще до революции были утрачены. Лишь в 1959 году, во время реставрации пристани, их воссоздали по сохранившимся литографиям и архивным документам архитекторы И.Н. Бенуа и А.Е. Поляков. Несмотря на грозный вид и клыкастую пасть, грифоны кажутся на удивление добродушными. Городской фольклор тут же приписал им способность исполнять желания – достаточно погладить грифона по блестящей от тысяч прикосновений голове, взяться за правый зуб и посмотреть в глаза ближайшему сфинксу. Попробуйте, вдруг сработает!

Композицию пристани дополняют высокие бронзовые светильники-жирандоли на львиных лапах, украшенные рельефами с греческими девами и растительными орнаментами. Они были отлиты на Колпинском заводе мастером П.П. Геде по рисункам все того же К.А. Тона и, благодаря своему папирусовидному облику, органично вписались в египетскую тематику.

На груди, между лапами и вокруг плинтов сфинксов высечены иероглифические надписи – это полная титулатура и восхваления фараона Аменхотепа III. Их расшифровкой в разное время занимались выдающиеся египтологи: Василий Струве (в 1912 году он первым перевел большинство надписей), Юрий Перепелкин, Евгений Черезов, Андрей Вассоевич и Виктор Солкин. Одна из надписей на западном сфинксе, например, гласит: «Да живет Хор, бык мощный, воссиявший в Истине... царь Верхнего и Нижнего Египта, Небмаатра, наследник Ра, сын Ра, Аменхотеп, властитель Фив, воздающий жертвы творениями, поднимающимися до небес, подобно четырем небесным опорам...» Поэтично, не правда ли?

Конечно, суровый петербургский климат – не сахар для древних памятников. Во время блокады Ленинграда сфинксов заботливо укрыли бревенчатыми коробами, спасая от бомбежек. В 1959 году была проведена серьезная реставрация пристани, тогда же восстановили утраченных грифонов. А в 2002 году состоялся масштабный научный проект по реставрации и консервации самих сфинксов. Работы проводил Центр реставрации экологии и культуры Санкт-Петербурга под руководством Станислава Щигорца и Альбины Доос, при участии экспертов из СПбГУ и под египтологической эгидой Ассоциации «МААТ» Виктора Солкина. Реставраторы очистили камень, и под вековой грязью обнаружилась прекрасная древняя полировка, почти не пострадавшая от времени! Выяснилось, что западный сфинкс, из-за более хрупкой структуры гранита, сохранился хуже. Особой заботы потребовала расколотая еще в древности корона восточного сфинкса.

Сфинксы и грифоны на Университетской набережной – это не просто достопримечательность, это один из самых узнаваемых символов Санкт-Петербурга. Они вдохновляли поэтов – вспомним строки Валерия Брюсова: «Глаза в глаза вперив, безмолвны, Исполнены святой тоски, Они как будто слышат волны Иной, торжественной реки». Их рисовали многочисленные художники: Максим Воробьев, Василий Садовников, Петр Верещагин и многие другие. Говорят, их любил Владимир Высоцкий, и что выражения лиц сфинксов меняются в течение дня – от умиротворенного утром до зловещего вечером. Ну, а репутация «нехорошего места», которая со временем укрепилась за этим спуском к Неве, только добавляет им таинственности.

Так что, когда будете здесь, не просто сделайте фото. Всмотритесь в эти древние лики, прикоснитесь к прохладному граниту, почувствуйте дыхание тысячелетий. Эти молчаливые стражи видели смену цивилизаций, рождение и гибель империй, и теперь они здесь, на берегах Невы, связывая далекое прошлое с нашим настоящим. И кто знает, может, если очень внимательно прислушаться, они нашепчут вам какую-нибудь древнюю тайну... или хотя бы грифон исполнит ваше самое заветное желание!